Его собирались выдвигать на Нобелевскую премию. Причем в разгар «застоя» инициатива исходила от… украинской диаспоры. Уже один этот факт достоин того, чтобы память о нем сохранялась в последующих поколениях. Николай Бажан (1904-1983) многое успел до того, как стать забронзовелым классиком, заместителем Предсовмина СССР, лауреатом, депутатом и орденоносцем. Созданные им в конце 1920-х и начале 1930-х годов произведения стали не просто «золотым фондом» украинской литераторы, а ее подлинными высокими достижениями. Недаром именно на них основывалось выдвижение Бажана на Нобелевскую премию. Он успел к 30 годам стать одним из самых ярких поэтов Украины, и судьба, казалось, взяла его после этого на поруки: один из немногих, он уцелел в вихре кровавых чисток 1934-39 годов. Наряду с Максимом Рыльским и Юрием Яновским, он с 1935-го был каждую ночь на волоске от ареста, и память о тех страшных ночах не уходила до конца жизни, болью напоминая об ушедших в небытие товарищах и коллегах. Вот почему, будучи с конца 1950-х главным редактором Украинской Советской энциклопедии, Николай Бажан будто отдавал долг им всем – принявшим чашу сию вместо него – и старался, по возможности, дать новому поколению украинских читателей хотя бы скромное представление о «расстрелянном Возрождении» (хотя, конечно, и не знал этого термина). Ему не могут простить статей и воззваний, написанных на вершине пребывания у власти — в конце 1940-х — с требованиями выкорчевать украинский буржуазный национализм и выдать Москве украинскую эмиграцию, его разгромные статьи против Грушевского и многие подобные «расплаты» за сохраненную жизнь, каждая из которых с кровью вырывала часть души Бажана. Написанная в 1931-м ода Сталину была искренней попыткой восславить вождя предстоящего коммунизма, но не она спасла Бажана, а понравившийся вождю перевод Шота Руставели на украинский язык. И Бажан все равно помнил, что индульгенций раз и навсегда быть не может, что за все надо платить – и платил. Платил одиночеством, платил обрезанными крыльями своей музы, так щедро поившей его в начале творческой жизни – и, тем не менее, старался, используя данные властью полномочия, дать украинской литературе наполниться новыми соками, помочь молодым талантам, вошедшим в творчество после страшных сталинских лет. Он выбрал свой путь и свою судьбу, предназначившую его быть хранителем памяти, «последним из могикан» бурного литературного возрождения украинского слова – ведь он ушел из жизни практически последним из прижизненных классиков, изучавшихся в школе – в 1983-м. Мемориальная квартира Н. Бажана расположена в том же доме, что и музей-квартира П. Тычины. Она является филиалом Национального музея литературы Украины. В квартире сохранены черты личного быта писателя, тем более что не так много времени прошло после его кончины. Экспозиция как бы «включена», вписана в интерьеры, обстановка которых будто хранит еще дух поэта. Только здесь можно услышать правдивый, без пафоса и обличений, рассказ о жизни классика и о его времени, точнее – о его «временах», ибо долгая жизнь Бажана вместила слишком многое – то, что осталось за страницами учебников, статей и монографий.
