В центре внимания проекта — свободные штудии главных учебных дисциплин: натюрморта, пластической анатомии и двойной обнаженной натуры, которые вошли в канон академического художественного образования.

Натюрморты Владимира Будникова состоят из традиционных геометрических фигур, иногда дополненных вазой или бутылкой. Живопись художника давно потерял цвет, а краска — материальность. На прозрачном фоне проступают лишь силуэты куба, шара и цилиндра, которые, со своей стороны, теряют остатки объема. По сути они тяготеют к метафизическим натюрмортов Джорджо Моранди или собственных, созданных в 1980-е, если бы не ощущение созвучности современным живописным поискам.

Упражнения Влады Ралко с пластанатомии исполненные образами, близкими к героям ее «Киевского дневника» (2013-15). Полукостяки-полулюди, одетые в пресловутые спортивные штаны, радостно демонстрируют внутренние органы. Отдельные мышцы или их группы, изучение которых является предметом этого учебного курса, — отсутствуют, зато привычные винтовка и мишень, или монитор, притягивающий пустой взгляд, не оставляют сомнений в принадлежности полотен Ралко настоящему.

Для Александра Бабака «Худшкола» продолжает ряд проектов, посвященных профессиональным истокам — среди них особого внимания заслуживает «Академический триптих», созданный художником в 2012-13 годах. Монументальное полотно, изображающее Каина и Авеля, брата, у ног его, является еще одним авторским исследованием постановки с двумя обнаженными натурщиками. Последняя все больше наполняется содержанием, историей, моралью, чувствуя в фоне признаки традиционного формального задания.

Неотъемлемой составляющей проекта стали книги — первый том фундаментальной «Школы изобразительного искусства в девяти выпусках» (Издательство Академии художеств СССР, Москва, 1960), «Атлас анатомии человека» (Государственное издательство медицинской литературы, Москва — Ленинград, 1938) и «Der Akt. 100 Modellstudien nach Naturaufn » (Международное художественное издательство М. Бауэра, Лейпциг, 1894 — 1895). Они не только выстраивают исторический контекст, но и служат своеобразным комментарием к главному корпусу произведений.